— Ну что, братва, — сказал какой-то здоровяк, поднимаясь с нижней шконки и потягиваясь, — пора нам порубать! Приглашаю всех на обед! Сегодня у нас меню из китайского ресторана! — ухмыльнулся он. Несколько ребят поднялись со шконок. Один из них стал доставать из тумбочки какие-то пакеты. Дэн понял, что это были продуктовые передачи, которые сокамерники получали от родственников и делились с другими.
Обед был распределен между четырьмя-пятью зэками. Это была так называемая тюремная семья — те люди, которые держались вместе по общим интересам. Они скидывали свои передачи и ели сообща.
Обедали не спеша, сопровождая еду рассказами о различных эпизодах жизни на свободе.
Денис безумно хотел есть. Но он знал, что из всех тюремных правил, которые он уже хорошо усвоил, главными были два: ничего не бойся и ничего не проси. Как же он мог просить? А есть-то очень хотелось…
«Ладно, — думал Дэн, — надо как-то отвлечься от еды…» Он отвернулся в сторону и закрыл глаза. Он думал о Марине. Он представил ее обнаженной, вспомнил, как они занимались с ней любовью, ее загорелое тело казалось ему далеким и недоступным…
Адвокат
Получив разрешение на встречу со своим клиентом, я приехал на Петровку, 38, где, помимо Главного управления внутренних дел, находился следственный изолятор, в котором содержались задержанные. Обычно в этом изоляторе находились первые 5 — 10 суток после задержания. Поэтому их переводили в СИЗО. Обычно нахождение в этом изоляторе было вызвано тем, что часто с задержанными беседовали оперативные работники, которые вели оперативное сопровождение того или иного уголовного дела. А поскольку больше всего случаев вела именно Петровка, то и держать задержанных поближе было удобно.
Я подошел к двухэтажному зданию, где находилось бюро пропусков, протянул удостоверение в окошечко. Служащая внимательно посмотрела на меня:
— А зачем вы мне его даете? Звоните в ИВС, заказывайте там пропуск, а потом придете ко мне.
«Все правильно», — вспомнил я правила этого изолятора. Тут же подошел к телефону-автомату и набрал четыре цифры служебного телефона.
— Добрый день! Вас беспокоит адвокат… — Я назвал свою фамилию. — Я по делу Андрея Соколова. Можно пропуск заказать?
— Как, вы сказали, фамилия? — переспросили меня.
— Андрей Соколов.
— Одну минуточку… Вы знаете, его перевели в другой изолятор.
— Как перевели? А куда?
— Все вопросы к следователю, — услышал я короткий ответ.
— Да как же к следователю, когда я только что от него?
— Послушайте, уважаемый, — раздраженно произнес голос, — я сказал, что мы перевели его в другой изолятор. Все вопросы — к следователю.
Я повесил трубку, поняв, что говорить бесполезно. Выйдя на улицу, я достал мобильник и набрал номер следователя.
— Добрый день! Это адвокат… Тут проблема возникла. Я приехал на Петровку, в ИВС, а клиента перевели в следственный изолятор.
— Как перевели? — удивился следователь. — Я не в курсе!
— А мне сказали, чтобы я все у вас узнал…
— Хорошо. Вы можете перезвонить минут через десять? Я постараюсь узнать, в чем дело и куда его перевели.
Я подошел к машине и, посмотрев на часы, решил проверить, успеет ли следователь за десять минут выяснить местонахождение моего клиента.
Мои размышления прервал звонок. Я посмотрел на определитель. Высветился номер следователя. «Ясно, — подумал я, — значит, и у него стоит определитель! Я его номер определяю, а он — мой. Я же ему не давал свой телефон…»
— Слушаю вас! — ответил я.
— Это вас следователь беспокоит. Я узнал, куда его перевели. В Матросской Тишине он.
— И что, теперь переделывать разрешение нужно?
— Да, конечно.
Ничего не оставалось делать, как снова сесть в машину и ехать обратно к следователю.
Вся процедура заняла около часа. Наконец я оказался в картотеке Матросской Тишины. Заполнив требование, я протянул свое удостоверение и разрешение следователя. Сотрудница картотеки просмотрела бумаги.
— Вот тут, — сказала она, — кроме гербовой печати, должен стоять штамп учреждения.
Я объяснил ей, что гербовая печать заменяет штамп.
— А телефон следователя указан?
— Да, конечно, вот он.
Сотрудница перевернула листок. Там был написан телефон следователя.
— Хорошо. — Она взяла ручку и записала мою фамилию в карточку.
— Я надеюсь, разрешение постоянное? — уточнил я.
— Да, постоянное. — Она протянула мне разрешение и мое удостоверение. — Вы можете идти на встречу.
На третьем этаже, сдав дежурному разрешение и удостоверение, я получил взамен два металлических жетона. Пройдя вперед по коридору, я нашел нужный мне кабинет, вошел внутрь, сел за стол и стал ждать, когда ко мне приведут моего клиента.
Ждать мне пришлось долго — около пятидесяти минут. Наконец дверь открылась, вошел парень, ростом около ста восьмидесяти сантиметров, крепкий, черноволосый. Протянув мне листок, он внимательно посмотрел на меня, вероятно, подумав, что я его новый следователь.
— Здравствуйте, Андрей, — сказал я, — я ваш адвокат.
— Адвокат? — переспросил клиент неуверенно.
— Меня пригласила в дело ваша жена.
— Но у меня есть адвокат…
— Ваш адвокат, мой коллега и хороший приятель, сейчас находится в отъезде.
Андрей недоверчиво посмотрел на меня. Я понял, что нужно что-то предпринять для восстановления доверия ко мне.
— Да, — я посмотрел на дверь, в которой было прорезано небольшое окошко, — тут вам просили передать… — И быстро протянул ему маленькую карточку с запиской от Светланы.
Андрей раскрыл записку и стал внимательно ее читать. Вникнув в содержание, он понял, что я на самом деле его адвокат. Он посмотрел на меня и спросил:
— У вас курева никакого нет?
— Я не курю, — ответил я, — но сигареты с собой ношу. — Я вытащил из кармана запечатанную пачку «Мальборо» с зажигалкой и протянул Андрею. Он раскрыл пачку, вытащил сигарету, прикурил и жадно затянулся.
— Я вообще-то тоже не курю, — сказал он, — но тут такая ситуация… А зубную щетку, пасту не передавали?
— Нет, это все нужно в передаче организовать.
— Я напишу ей пару строчек, можно? — спросил Андрей. — У вас ручки и листочка не будет?
— Конечно, все есть. — Я достал из портфеля несколько листков бумаги и специально приготовленную ручку.
Андрей взял ручку и стал что-то писать. Я обратил внимание, что некоторые предложения он зачеркивал. Закончив одну записку, он разорвал листок на две части и стал писать вторую. Закончив, он внимательно перечитал ее, что-то исправил, потом аккуратно свернул в тоненькую трубочку, надписав сверху: «Сидору».
— Это Светке малява, а это — Сидору. Она знает, как с ним связаться, — сказал Андрей, протягивая мне записки.
Достав из пачки еще одну сигарету, он закурил и спросил:
— Что вы думаете по поводу моего задержания? Дело в том, что на «плетке», которую у меня нашли, моих «пальчиков» не должно быть. Там должны быть «пальчики» другого человека.
— Скажи мне, — поинтересовался я, — ты протокол об изъятии у тебя ствола не подписывал?
— Да вообще никакого протокола не было.
— А ты не путаешь?
— Нет, точно, не было.
— И что, понятых тоже не было?
— Нет.
— Послушай, Андрей, ты достаточно серьезный человек и должен понять, что не должен меня подставлять. Поэтому скажи точно — не было протокола и понятых?
— Да точно, не было!
— Ты понимаешь, что мы попадем в глупое положение, если это не так? А как тебя задержали?
— Сначала остановили гаишники. Потом в отделение милиции привезли. Те стали в основном ствол рассматривать. Кстати, ствол дорогой, пять тысяч баксов стоит, — добавил Андрей. — Сначала следак, потом опера приехали с Петровки, так все закрутилось-завертелось… Машину смотрели. Протокола не составили, и понятых не было. Правда, могли задним числом сделать…
— Нет, задним числом не пройдет. Видишь, у нас с тобой уже есть за что зацепиться!
— А что, можно на этом сыграть?
— Обязательно сыграем! — улыбнулся я. — Только ты громко не разговаривай. Тут стены с ушами, ты об этом знаешь?
— Догадываюсь, — усмехнулся Андрей.
Мы поговорили еще минут десять. Наконец, когда все темы были исчерпаны, я пообещал своему клиенту, что в ближайшее время навещу следователя и узнаю, есть ли протокол. Если нет, то напишу жалобу в суд об изменении меры пресечения. Андрей согласно кивал головой.
— Хорошо бы, все получилось, — сказал он.
— Да, и мне тоже бы этого хотелось…
— У меня еще вот какая просьба… Вы со Светкой будете встречаться — сразу скажите ей по телефону, что малява для пацанов есть. Пусть она их вызвонит. Мне очень важно от них получить ответ по одной теме. Они знают, я им все написал. И желательно это сделать поскорее. А то тут могут кое-какие проблемы возникнуть. А я еще к этому не готов, информации не имею.
